|
Забавно было услышать оценку канцлером ФРГ Ангелой Меркель процесса воссоединения Крыма с Россией. Мадам, как известно, сравнила возвращение этой «жемчужины СССР» в лоно Родины с воссоединением Германии, причем исказила оба этих процесса в расчете на внутреннее потребление.
Ведь заявление Меркель прозвучало в пику позиции главы Свободной демократической партии Германии (СвДП) Кристиана Линднера, который предложил европейским странам закрыть глаза на изменение статуса Крыма и перейти к «выстраиванию отношений» с Россией вместо того, чтобы продолжать усиливать давление. Его инициативу поддержал также кандидат в канцлеры от партии «Альтернатива для Германии» Александер Гауланд.
По Меркель, Крым вернулся в Россию если и не вопреки воле населения полуострова, то в нарушение т.н. «международного права», поэтому де следует сохранять санкции против России. ГДР же, считает она, не могла не быть поглощенной ФРГ, ибо ее население прямо-таки спало и видело себя в составе западной родственницы, где западные державы сохранили и взрастили капитализм.
На самом деле, два упомянутых воссоединения имеют мало общего между собой. На всех этапах постсоветской истории в крымчанах не ослабевало стремление, либо восстановить СССР, либо воссоединиться с постсоветской Россией. РФ же, присягнув в августе 1991 года капиталистическому «международному праву», в течение 23 лет была вынуждена официально признавать или, лучше сказать, мириться с принадлежностью полуострова Украине.
Правда, иногда Россия пыталась предъявлять на него свои претензии. Это случалось, когда крымчане с особым рвением проявляли строптивость в отношении киевской власти и демонстрировали волю к воссоединению с Россией. 5 мая 1992 года Верховный Совет Автономной Республики Крым принял декларацию «Акт о провозглашении государственной самостоятельности Республики Крым». В это же время и российский парламент проголосовал за отмену решения о передаче Крыма в состав УССР от 1954 года.
Однако в марте 1995 года решением Верховной Рады Украины и президента Украины Конституцию Республики Крым от 1992 года отменили, упразднили президентство в Крыму. Президент РФ Ельцин Б.Н. и его администрация отнеслись к произволу Киева, мягко говоря, сдержанно. По словам украинского президента Леонида Кучмы, „когда возникла сложная ситуация в Крыму, тамошний президент Мешков, его правительство (кстати, большинство в нём составляли «варяги») стали говорить чуть ли не об отделении полуострова от Украины, я позвонил по телефону Борису Николаевичу Ельцину. Он абсолютно адекватно понял ситуацию и соответствующим образом отреагировал“.
С приходом к власти в 2000 году президента РФ Путина В.В.в позициях России и Украины по вопросам статуса Крыма, по существу, ничего не изменилось. Новый глава российского государства занял твердую линию развития дружественных отношений с Киевом и невмешательства в крымские дела. 10.05. 2001 года послом России на Украине был назначен Виктор Черномырдин со статусом спецпредставителя президента РФ по развитию торгово-экономических связей. Бывший украинский премьер В.Ющенко назвал это назначение «чудесным и разумным шагом».
Кремль стремился не осложнять отношения с Киевом и по вопросу статуса русского языка. Когда вице-премьер РФ Христенко В.Б. поддержал 01.08.2001 года идею официального двуязычия на Украине, советник главы администрации президента РФ Павловский Г.О. подчеркнул, что заявление Христенко „надо рассматривать как такое же… провокационное, как и заявления мэра Юрия Лужкова о так называемых «российских претензиях на Крым»“. По словам Павловского, ни то, ни другое не отражало, ни в коей мере, официальной линии президента РФ Владимира Путина.
Воссоединение Крыма с Россией реализовалось, в конце концов, 18 марта 2014 года. То есть, через 23 года после общесоюзного референдума о судьбе СССР 17 марта 1991 года. Тогда население Крыма не принимало участия в референдуме. Оно сделало свой выбор в конце января 1991 года, когда подавляющее большинство жителей полуострова высказались за воссоздание автономии в составе Украины и как субъекта союзной федерации. Стало быть, крымчане высказались и в пользу Союзного договора.
Зато в референдуме 16 марта 2014 года крымчане приняли участие почти поголовно. Более 96% из них высказалось за воссоединение с Россией. Воздержались от голосования или проголосовали против лишь ничтожная часть украинцев, находившихся под влиянием львовских шовинистов, и горстка крымских татар, зомбированных антинародной кликой Джемилева-Чубарова. Их Меркель должна была бы похвалить за верность капиталистическому «международному праву».
Объединение Германии – чисто политический проект. Оно происходило в спешном порядке и без референдумов. Некоторые политологи полагают, что власти ФРГ опасались того, что Социалистическая единая партия Германии (СЕПГ) сможет стабилизировать ГДР в обстановке смуты, посеянной Горбачевым и компанией не только в СССР, но и во всей Европе. Для недопущения этого было организовано массовое бегство из ГДР некоторой части ее граждан, зомбированных западной пропагандой еще больше, чем российские либералы. Это преподносилось как «стихийное» событие, но в политической практике Запада нет ничего более организованного, чем стихийные события. Об этом свидетельствуют и нынешние события на Украине.
Вполне возможно, что такое «бегство», да еще через границы соседних социалистических стран Восточной Европы, было частью общего антисоветского проекта, осуществляемого при помощи западных спецслужб. Возможно, само возвышение госпожи Меркель не чуждо такому проекту. Во всяком случае, все это позволило обойти референдум. Но разве в первый раз в истории капиталистического Запада показная преданность демократическим нормам приносится в жертву корыстным политическим расчетам!
Как поведала в журнале «Альтернативы», 1992. №2 Дороти Дж. Розенберг – сотрудница «Файв колледж» в США и ассистент профессора по проблемам Германии – процесс объединения этой страны явился по существу колонизацией Восточной Германии. Восточные немцы, по ее словам, не ощущали себя равноправными гражданами ФРГ. Власти же ФРГ использовали все особенности колонизации, когда туземец, обладает гораздо меньшими правами, чем колонизатор.
Дороти ссылается на массовые увольнения университетских профессоров и преподавателей, а также государственных служащих, обвиненных в «предполагаемых» политических взглядах или в членстве в легально существовавших партиях – к тому же без индивидуальной проверки, без предъявления доказательств и без права на защиту! Увольнялись даже воспитатели детских садов и других учреждений дневного ухода за детьми.
Было приостановлено право восточных немцев на сохранение личной тайны и защиту от самообвинения. Поставили под сомнение право восточных немцев на частную собственность. В сфере пенсионного права восточногерманские представители свободных профессий, врачи, университетские профессора, художники и научные работники были лишены права на пенсию на том лишь основании, что, поскольку в ГДР государственную пенсию получали сотрудники тайной полиции и пограничники, то их, дескать, надо отменить вообще.
Права бывших граждан ГДР на жилище, работу, образование, на заботу о детях в дневное время и всеобщее здравоохранение были урезаны таким образом, чтобы они соответствовали бы западногерманской модели, в основу которой положены классовые различия и принадлежности к тому или иному полу. Для приучения восточногерманских трудящихся к дисциплине использовали массовую безработицу и повальное вытеснение женщин из трудового процесса.
Можно ли представить себе что-либо подобное в Крыму, жители которого добровольно присоединились к России! И что это за «международное право», которое освящает насилие и произвол, но отрицает свободолюбивые чаяния народов. Такое, с позволения сказать «право» навязано миру горсткой капиталистических западных держав, прежде всего, США, одержимых гегемонистскими амбициями.
Не случайно, накануне 20-летнего юбилея объединения Германии, который отмечается 3 октября, премьер-министр земли Бранденбург Маттиас Платцек заявил, что объединение Германии фактически было аншлюсом ГДР. В то же время представители немецкого союза учителей (Deutsche Lehrerverband) выступили с заявлением, в котором говорится, что истории ГДР в немецких школах уделяется „скандально мало места“. Тем самым, как отметил председатель союза Йозеф Краус (Josef Kraus), среди учащихся растет историческая безграмотность.
Любопытна реакция на заявление Меркель некоторых российских дипломатов и политологов. Обворожительная и гламурная Мария Захарова, официальный представитель МИД РФ, не усмотрела в этом заявлении ничего оскорбительного для своей страны. Наоборот, она подчеркнула новизну заявления Меркель, указав, что ещё два года назад никто и представить не мог, что присоединение Крыма может рассматриваться в контексте объединения Германии. Более того, леди-дипломат сочла слова немецкого канцлера «дополнительным железобетонным аргументом», указывающим на историческую справедливость присоединения Крыма.
Почему? Да, потому, что ее шеф, глава МИД РФ Сергей Лавров напомнил в 2015 году на Мюнхенской конференции, говоря о крымском референдуме, что „объединение Германии происходило без всякого референдума, и мы были активными сторонниками этого“. Но это как раз доказывает, как мало ценят историческую справедливость не только в Берлине, но и в Кремле, иначе российская дипломатия не мирилась бы с «объединением Германии без всякого референдума».
Если в заявлении Марии Захаровой логику опережают дипломатические соображения, то в оценке высказывания Меркель со стороны известного политолога, председателя Комиссии Совета Федерации по информационной политике Алексея Пушкова преобладает патриотический пафос. Сенатор рекомендовал канцлеру Германии не заниматься ложными сравнениями, а вместо этого вспомнить о роли Москвы в падении Берлинской стены. „Не Киеву немецкий народ обязан своим единством“, – напомнил он.
Кто из двух политических деятелей прав? Если рассматривать разрушение Берлинской стены как благо, то, наверное, оба правы. Просто леди высказывалась для внешнего пользования, а сенатор – для внутреннего. Правда же состоит в том, что разрушение Берлинской стены не является благом.
Ее сооружение началось в ГДР 13 августа 1961 года и замышлялось как строительство «Антифашистского оборонительного вала». Это был период обострения «холодной войны», когда в полной мере обнаружилась бессмысленность прекраснодушных надежд на возможность налаживания отношений Востока и Запада на принципах справедливости и учета взаимных интересов. Прекраснодушие питалось тем соображением, что Запад учтет трагические уроки Второй мировой войны и опасности, связанные с возрождением германского национализма и реваншизма, примет идею сосуществования государств с различным социальным строем.
Этого, однако, не случилось. Правительство Западной Германии во главе с Конрадом Аденауэром ввело в действие в 1957 году «доктрину Хальштейна», которая предусматривала автоматический разрыв дипломатических отношений с любой страной, признавшей ГДР. Оно категорически отвергло предложения восточногерманской стороны о создании конфедерации германских государств, настаивая вместо этого на проведении общегерманских выборов, исход которых был бы предрешен значительным преобладанием населения ФРГ, подвергавшегося бешеной идеологической обработке.
В свою очередь, власти ГДР заявили в 1958 году о своих притязаниях на суверенитет над Западным Берлином на том основании, что он находится «на территории ГДР». Действительно, враждебный капиталистический анклав, значительно превышающий по территории столицу ГДР, выглядел полным абсурдом. Столица бывшего рейха была освобождена Красной армией, и только верность братству по оружию союзников по антигитлеровской коалиции, а также вера в демократическую конфедерацию побудили Сталина согласиться на раздел Берлина на зоны влияния.
Западные державы предали это братство по оружию и тем самым идею демократического германского государства. По существу, Западный Берлин превратился в осколок снаряда в сердце ГДР. Он стал очагом политических и военных провокаций против социалистической Германии и орудием подрыва ее экономической системы. Разумнее всего было бы изолировать этот анклав и пресечь его агрессивность, не прибегая, со своей стороны, к использованию военной силы. В ГДР так и поступили, соорудив стену.
Западная пропаганда маскировала подлинные причины этого события фальшивыми аргументами, утверждая, что восточные немцы поголовно стремятся в реваншистскую ФРГ. Она ссылалась при этом на перемещение значительного числа немцев ГДР в западную часть Берлина, где была выше заработная плата и было больше простора умственному и нравственному распутству, присущему т.н. «демократии» Запада.
Такое перемещение, действительно, имело место. С точки зрения лоха-обывателя, одержимого иллюзиями о «западном Эльдорадо», отсутствие стены между западной и восточной частью города давало огромные преимущества. Можно было заработать хорошие деньги, но тратить их не в капиталистическом Западном Берлине, где дороговизна сокращала «высокую зарплату» ниже плинтуса, а в восточном Берлине восточной Германии, в целом, где сохранялись низкие цены на материальные и духовные блага, соответствующие принципам социалистического государства.
То, что тешило лоха-обывателя, вредило социалистическому государству, и было, естественно, упразднено в интересах подавляющего большинства его граждан. Это способствовало росту экономического могущества и политического авторитета ГДР, входившую в десятку индустриальных стран Европы. Это проложило путь политическому признанию ГДР со стороны ФРГ во время правления канцлера Вилли Брандта. Товары ГДР пользовались большим спросом в мире, включая социалистическое содружество во главе с СССР, где за ними, особенно, гонялись фарцовщики, вроде Чубайса. Это сейчас они, присоединяясь к хору западных клеветников и обманщиков, судачат о мнимой «отсталости» ГДР. Раньше все было по-другому, станет по-другому и в будущем, когда закончится постсоветский зигзаг истории.
Если рассматривать разрушение стены, как действие, символизирующее свободу и избавление человечества от вражды и раскола, то воссоединение Крыма с Россией вполне отвечает такому символу. Стеной, подвергнувшейся снесению, является здесь отчуждение, которое внедряет паразитический капитализм, в сознание жителей постсоветского пространства.
С. Мальцев.
|
